Маттерхорн - гора, мечта!
К слову сказать, Маттерхорн — это не просто гора, а именно та, которую видели многие из вас, дорогие читатели, но не подозревали, что имя ей «Маттерхорн». Название горы происходит от немецких слов Matte (означающее «луг») и Horn («пик»), т.е. «пик среди лугов». На эту гору нет простых маршрутов, самый несложный из них оценивается как 4Б категории сложности, что под силу только подготовленным и опытным альпинистам. Гора по праву носит название самой красивой горы на планете. Природа создала невероятную пирамиду, возвышающуюся над поверхностью земли на 4478 метров и имеющую острые как лезвие ножа грани.Впервые эту гору мне удалось увидеть с горы Монблан — высочайшей горы в Альпах. Затем, год спустя, я сфотографировал её с самолёта, когда летел из Испании в Москву — её невозможно перепутать с другой горой. А теперь, 19 октября 2012 года я стоял у её подножия, где располагается Швейцарский город-курорт — Церматт. Остальные члены команды приехали сюда на машине за день до моего прибытия. Группа собралась из Новосибирска, Челябинска, Санкт-Петербурга и Карпинска — всего 5 человек. Из Церматта мы выдвинулись к гребню Хёрнли — так называется ребро горы, по которому проходит Швейцарский маршрут на Маттерхорн. На высоте 3260 метров располагается приют для альпинистов, где можно остановиться перед решающим штурмом на гору. Сейчас в Альпах не сезон, канатная дорога к приюту не работает, поэтому идём пешком, что занимает у нас около 8 часов пути, и набор высоты составил 1600 метров. После подъёма на приют двое ребят отказываются от дальнейшего восхождения на гору, поскольку морально и физически не готовы лезть по таким скалам. И действительно, с Хёрнли наш гребень смотрится устрашающе. Ещё один участник из Санкт-Петербурга не может подняться даже на приют — отказывают ноги. Я бы мог сразу сказать, что это результат плохой акклиматизации и тяжёлого рюкзака за спиной, но этот человек полтора месяца назад взошёл со мной на Пик Ленина, который в два с лишним раза выше, чем приют Хёрнли! Психологически гора очень сильно оказывает влияние на восходителей: её гладкие отвесные стены, покрытые снегом и льдом, производят впечатление недоступности. Меня часто спрашивают журналисты: «Как Вы ходите в такие горы, разве Вам не страшно?». Я отвечаю, что нет. Если тебе страшно, то это гора не для тебя, ещё рано на неё идти. Так и в этот раз трое из команды грамотно оценили свои силы и отказались от восхождения. Остались мы вдвоём с Савенковым Андреем из Новосибирска, решив, что нужно попробовать, сходить на гору.К вечеру в приют Хёрнли поднялась двойка швейцарцев. По разговору с ними понимаю, что они гиды и вообще крутые ребята. Собираются завтра идти на Маттерхорн, но не по гребню, а по стене, где проходит маршрут 6А категории сложности!Обычно восходители выходят на штурм горы в 3 часа ночи, чтобы к двум часам дня быть на вершине, а к вечеру спуститься вниз. Ночевать на гребне нет возможности — настолько он крутой, но не так давно спасатели построили на середине маршрута домик названный Solvey, который стал спасением для многих восходителей, попавших в непогоду. Итак, двойка швейцарцев стартует в 3 ночи по какому-то адскому, непонятному для меня маршруту по северной стене Маттерхорна. Наша двойка выходит по гребню Хёрнли в 6 утра. Время нашего выхода было выбрано неслучайно: в октябре световой день короче и рассвет мы должны встретить на крутом участке пути, поскольку лезть его в темноте – просто самоубийство. По гребню до начала маршрута от приюта минут десять ходьбы. Упираюсь в отвесную стену метров 15 высотой. На ней от света моего налобного фонаря поблёскивают мемориальные таблички, сразу понимаю — это «стена плача». Столько имён погибших, как здесь, я ещё нигде не видел, счёт идёт на десятки, если не сотни имён. Маттерхорн каждый год забирает жизни восходителей, многие – профессиональные гиды, которые идут с неподготовленными клиентами на эту гору и погибают при срыве клиента, не удержав его на стене. Да что тут говорить, если первое восхождение было совершено по этому маршруту только в 1865 году и 4 человека погибли на спуске, сорвавшись вниз. В общем, надо быть аккуратными, это каждый из нас понимал. Справа от табличек канат, по которому можно подняться на первый «балкон». Всё бы хорошо, но альпинистские карабины не вщёлкиваются в этот канат, он слишком толстый, поэтому приходится лезть по нему без страховки. После балкона выходим на осыпь, идущую над обрывом. При свете налобного фонаря видно только его край, а дальше чёрная бездна. У нас с собой есть подробное описание маршрута и куча альпинистского снаряжения. Вообще, наш маршрут называется «Виа фератта», что означает, что он уже пробит всеми точками страховки и только знай, да крепись за них. В темноте я очень плохо находил дальнейший путь, который то и дело упирался в какие-то вертикальные участки метров по 5-7 вверх, и, проходя лазаньем их, я вновь и вновь спрашивал у себя: «Ну где же эта Виа фератта?».Идём, связанные верёвкой длинной в 20 метров в кошках, точки страховки делаю сам, кое-где попадаются петли, оставленные предыдущими восходителями на спуске, их активно использую. Начинается рассвет, но, поднимаясь выше, снега становиться всё больше и больше. Теперь точек страховки не видно просто из-за того, что они засыпаны снегом, да и не только в этом беда — теперь не видно, куда ставить ноги, ведь под снегом может быть гладкая каменная плита, а может какой-нибудь выступ под ногу. Скорость нашего передвижения заметно падает. Маршрут с восточной стены плавно перемешается в сторону острого гребня и крутизна склона растёт. Солнце, показавшись на горизонте, сразу нагревает камни, и снег начинает активно таять, превращаясь в кашу. Подхожу к гладкой наклонной плите метров пять в высоту, в середине вбит крюк, до него лезу, если можно так выразиться «на трении в кошках», потом цепляюсь за крюк и дальше выхожу наверх на пологий участок. Делаю там свою точку страховки и ухожу на снежный склон. Тем временем Андрей, по мере продвижения верёвки, так же подходит к этому месту, и, когда начинает подтягиваться на крюке, тот вырывается из трещины, и он кубарем летит на сбросы по гладким плитам. Я в этот момент Андрея не вижу, находясь над ним в метрах десяти, но слышу крик и чувствую, что верёвка, прикреплённая ко мне, натягивается, потом резкий рывок, меня тащит по снежному склону метра три и я застреваю в сугробе, который сам только что нагрёб. «Ты жив, Андрей?», - кричу я ему. Тут же получаю положительный ответ. Закрепляю верёвку на камне и командую ему «Перила готовы!». Он поднимается ко мне по верёвке, в руках у него выпавший крюк. Напарник сам здоров, только отделался несколькими синяками и лёгким испугом. Попили чай, и полезли дальше.Снова такой же участок. В этот раз я вбитый крюк подколотил молотком, проверил - надёжно сидит, но вот дальше крюка пролезть оказалось не так просто, даже стоя на нём я никак не мог дотянуться до зацепа. Сделав пару попыток вылезти на очередной балкон, я тоже сорвался и прокатился по гладким плитам метров 5 вниз, и пока катился, неизвестно обо что ударился локтем, который уже ломал в детстве. «Блин!, где же эта чёртова Виа фератта!?» - ругался я, вися на том самом крюке и, корчась от боли, разминал локоть. Андрей меня держал. Потом я вновь полез вверх, и теперь чтобы вылезти я использовал ИТО (искусственные точки опоры). После того как этот участок был пройден мною, я закрепил верёвку и Андрей поднялся по ней наверх. Свободным лазанием идти здесь после срыва ему не захотелось. Теперь мы вышли на сам гребень, по которому набрали ещё пару сотен метров высоты.У большого скального выступа на гребне начались гладкие наклонные плиты, покрытые льдом и снегом, поднимающиеся ещё на 100-150 метров вверх: на них по описанию набиты шлямбурные крючья, а сейчас разглядеть что-то было просто невозможно. Самим организовывать какие-то точки страховки на таком рельефе очень сложно и главное — долго. На моих часах пропикало 14:00 — это время, когда летом без снега альпинисты достигают вершины. Мы же за это время прошли только половину маршрута. Лезть в ночь было опасно, да и холодная ночёвка на гребне без палатки грозила нам серьёзными обморожениями пальцев рук и ног. Из-за таящего снега, ноги у нас были насквозь сырыми. Ещё когда только рассвело, вертолёт спасателей засёк нас на гребне Маттерхорна и начал кружить в районе гребня Хёрнли. Как оказалось, в это время года из-за натечного льда на маршруте погибает большое количество восходителей, поэтому правительство Швейцарии закрывает сезон восхождений на гору уже в сентябре. Но мы об этом не знали. Да и мы, русские, привыкли лезть в горы тогда, когда на это есть время, не взирая на погоду и сезон. Группа Швейцарцев повернула со стены со словами «No conditions» пройдя всего несколько верёвок маршрута. Спуск забрал у нас последние силы. Вешали мы верёвки вниз до темноты, а когда стемнело, стали резать нашу 20-ти метровую верёвку на петли и спускаться в тёмную бездну до тех пор, пока в час ночи я не увидел на стене вновь мемориальные таблички, погибшим здесь альпинистам. На этом закончилось наше восхождение на Маттерхорн.Однако не закончились мои приключения в Альпах. Остальные участники группы ожидали нас в Церматте и были очень расстроены нашей неудачной попыткой восхождения на Маттерхорн. Вся группа после спуска решила уезжать из Швейцарии по гостям, кто куда: кто в Испанию к друзьям, кто в Германию к родственникам. У меня же оставалось ещё три дня до отлёта в Россию, и мысль о том, что флаги города Карпинска и Карпинского Рабочего так и не возвысятся в этот раз над Альпами, навела меня на идею об ещё одном восхождении.
Я решил пройти снежноледовый маршрут на другую известную вершину – Брайтхорн. Ребята моё предложение присоединиться отклонили, руководствуясь тем, что у вершины натечный лёд, а буров для страховки нет, поэтому я отправился туда один, выпросив у товарищей второй ледоруб. В Церматте закупил продуктов, газ у меня был, а главное, установилась хорошая погода, прогноз которой мне передавали из России. Хорошо, что в том направлении работала канатная дорога, и самый сложный участок пути на подходе к горе я проехал на канатке, сэкономив день на пути к вершине. Далее предстояло подняться на хребет, разделяющий Италию и Швейцарию, а затем пройти по нему, не провалившись в трещины ледника, до вершинного взлёта. Технический участок на пути к вершине занял у меня около часа. Надо сказать, что на нём я не торопился, поскольку шёл без страховки. Этот участок совсем несложный, но он не даёт тебе право на ошибку, если сорвёшься, то лететь по склону не меньше полукилометра. На вершине я был уже около 10 часов утра, светило солнце, ветра почти не было. Чуть позже на вершину поднялась группа немцев во главе со Швейцарским гидом. Они были очень удивлены, увидев меня на вершине без верёвки. Я попросил их сфотографировать меня с флагами на фоне Маттерхорна, а потом, пробыв ещё около получаса на вершине, вместе с ними прошёл сложный участок на спуске.Так закончились мои очередные приключения в Альпах. Уезжая, я обещал себе вернуться сюда снова, на склоны этой прекрасной горы, ставшей для меня очередной мечтой, имя которой — Маттерхорн.